Скулшутинг и «колумбайн» по-русски

«Топ-10 кровавых преступлений»

«Колумбайн», возможно, потому и стал именем нарицательным, что задал сразу несколько болезненных вопросов, касающихся как психологического климата в школах, так и современной этики. Насколько ответственны медиа (в самом широком смысле слова) за «гламуризацию» массовых убийств и правильно ли ограничивать доступ к информации о них? Как рассказывать об особо жестоких, далеко выходящих за грань обыденного преступлениях, не сваливаясь в дешёвый сенсационализм и смакование чужого горя? Можно ли считать, что подборки «самых кровавых расправ» подталкивают озлобленных и психологически неустойчивых людей к попыткам пробиться в «топ-10»? И можно ли предотвратить появление новых колумбайнеров, «запретив интернет»?

«Главное – не истерите!»

— Как пресечь вовлечение своего ребёнка в деструктивные молодежные движения?

— Самое печальное в том, что почти каждый взрослый человек уверен: интернет – абсолютное зло, как только ребёнок самостоятельно выйдет в интернет-пространство, его обязательно куда-нибудь вовлекут. При этом мало кто из родителей говорит со своими детьми о тех опасностях и практиках, которые используются в интернете и самое главное, что сделать, чтобы в данные практики не попасть, а также что делать, если сам ребенок или его друг в данные практики уже попал. А зря. Мы же рассказываем детям, что нельзя заходить в лифт с незнакомыми людьми, что зимой нужно носить шапку, что курение вредно для здоровья. Так и здесь. Взрослые должны научиться открыто разговаривать с детьми об интернете. Если у вас есть общий язык и в семье добрые доверительные отношения, то никакой контент не заставит ребёнка совершить самоубийство, пойти искать наркотики или совершить ещё что-то ужасное. Но если у ребёнка нет опоры в семье, то он находит отдушину в виртуальной среде, в сообществе, которое будет готово заменить ему семью, понять, принять и разделить его взгляды. Нам удобно думать, что наши дети ещё маленькие, что им безопаснее играть в куклы рядом с нами или смотреть мультики у нас под боком. Но дети взрослеют и примеряют на себя взрослые роли. А интернет – это именно та площадка, которая дает возможность быть разными. Дома дети должны быть детьми, в школе – учениками, на тренировке – спортсменами, а в интернете они могут быть кем захотят. Причем не только они. Взрослые тоже часто так социализируются – примеряя на себя разные роли в интернете, в соцсетях. И это парктика здоровой социализации.

— Лишить ребёнка интернета – это не выход из ситуации? Это не является одним из факторов медиабезопасности?

— Ни в коем случае! Я противница того, когда у ребёнка старше 14 лет родитель выхватывает из рук телефон. Не знаете, как оградить ребёнка от опасностей в интернете, расскажите ему, что есть детский телефон доверия (8 800 2000 122 – Прим.ред.), куда он может обратиться совершенно анонимно. Эта информация для него никогда не будет лишней. В нашей практике были случаи, когда родители, подозревая увлечение ребенка деструктивными практиками в интернете, отбирали телефоны, открыто читали личную переписку, вместо того, чтобы спросить у ребенка, почему его это интересует и чем ему помочь. Ребёнок получал нагоняй, для него становилось последней каплей. Это не единственный случай, в этом году в Челябинской области было уже несколько таких прецедентов

— На какие же изменения в жизни ребенка важно обращать внимание? И что делать, если беда на пороге?

— Прежде всего обращайте внимание на любые резкие изменения поведения ребенка: был активным, веселым – стал замкнутым, потерянным и т.п.. На резкую перемену внешнего вида, в том числе появление татуировок и одежды с провокационными надписями и символикой различных субкультур

Следует озаботиться, если подросток заводит разговор о религии, смысле жизни, социальной несправедливости и при этом высказывает желание умереть, исчезнуть и т.п. Должны стать тревожным сигналом фотосессии на карнизе крыш, увлечение руфингом, зацепингом, скрытность, изменение аккаунта ребенка (смена имени и фамилии, аватарки, адреса аккаунта и др.). Что в таких случаях делать? В первую очередь постараться не терять контакт с ребенком: не поддавайтесь эмоциям, успокойте и поддержите ребенка, расспросите о его увлечениях и по возможности и постарайтесь разделить данные увлечения с ним (послушать музыку или стрим модного блогера, посмотреть популярный молодежный сериал и др.). С одной стороны, это способ провести время вместе, а с другой – узнать больше о своем ребенке, а также о возможных проблемах его жизни. Ваш контроль должен быть ненавязчивым, при этом угрозы не пускать на прогулки, не покупать, обещанную вещь, лишить ребенка телефона и подключения к интернету – неэффективный воспитательный шаг, провоцирующий конфликты! Уважайте личные границы ребёнка: чтение личных переписок, а также их обсуждение с другими – одно из страшных предательств в глазах ребенка. Объясните, что нельзя публиковать свои персональные данные, выкладывать личные фотографии, в том числе фото документов. Расскажите ребенку, что интерес к его виртуальной жизни – это выражение родительского внимания и способ защиты ребенка от киберугроз. Важным остается в случае необходимости не бояться и не оттягивать визит за консультацией к психологу.

Причины, по которым дети совершают скулшутинг

Так что же происходит с детьми, почему они берут в руки оружие и идут расстреливать одноклассников? Общество навешивает ярлыки и обвиняет во всем Интернет, социальные сети, компьютерные игры, боевики и множество чего еще, забывая о главном. Для того, чтобы человек совершил противоправное действие, направленное против жизни и здоровья себя или окружающих, он должен находиться в особом состоянии, которое обусловлено влиянием внешних и внутренних факторов.

К внешним можно отнести конфликтную обстановку внутри семьи, нарушенную коммуникацию в школе со сверстниками или педагогами, длительное социальное неблагополучие и т. д. Внутренние факторы – это затяжное депрессивное состояние, ведомость, незрелость, внушаемость и т.д. При совокупности перечисленных выше факторов СМИ, видеоигры, социальные сети могут явиться триггером, своеобразным спусковым крючком в совершении какого-либо страшного поступка. Не стоит забывать о том, что на каждого совершившего правонарушение подростка оказывал влияние целый ряд факторов, и не все они возникли сиюминутно. В большинстве случаев многие факторы оказывали свое влияние пролонгированно, то есть воздействовали на психику ребенка и его поведение на протяжении длительного периода, возможно, и всей жизни.

Казанский стрелок

11 мая 2021 года случилось нападение на гимназию №175. Студент Ильназ Галявиев пришел в школу, которую закончил несколько лет назад. Жаловавшийся на постоянные головные боли юноша получил разрешение на приобретение оружия за 2 недели до нападения на учебное учреждение. Утром рокового дня он прямой дорогой отправился из своего дома прямо в школу. Одетый в черную одежду и бандану с надписью «БОГ» он по пути встретил несколько человек, которые никаких сигналов тревоги не подали. В конечном итоге Ильназ проследовал в гимназию, где открыл огонь сначала по вахтовикам, а потом пошел по классам. Почти все классы были закрыты, но в одном дверь оказалась открытой. Именно там были расстреляны ученики и учительница. В коридоре преступник расстрелял еще одну учительницу.

В ходе этой атаки на школу погибли 7 школьников и 2 учителя. Убийца сдался властям и во время первого же допроса дал понять, что у него отклонения в сознании. Он объявил себя богом и сказал, что ненавидит людей.

Травля и буллинг как причина скулшутинга

Убийство в «Колумбайне» подняло тему школьных отношений, травли и молодежных субкультур. Но чаще всего дискуссия была неконструктивной: остракизму подверглись готы, которых безосновательно связали с убийцами Эриком Харрисом и Диланом Клиболдом, а также фанаты таких рок-групп, как Nine Inch Nails и Marilyn Manson. 

Мощная моральная паника возникла и вокруг интернета, а также насилия в видеоиграх и фильмах. Например, предлагали запретить игру Doom, в которой нужно убивать врагов — Эрик был фанатом этой игры и даже рисовал некоторые ее уровни. Обвинили и антидепрессант флувоксамин, который принимал Эрик — среди его побочных эффектов есть повышенная агрессивность. Однако скорее всего причиной маниакального поведения подростков стала школьная травля, которой они регулярно подвергались.

Американские следователи, которые работали с подростками, устроившими стрельбу в школах, отмечали, что те сами признавались: они пошли на насилие из-за преследований со стороны своих соучеников, а также из-за отчуждённости от коллектива.

В то же время единого портрета преступника нет. Убийцы могут подвергаться травле в школе, как Эрик и Дилан — но при этом жить в благополучной семье. Другие же не сталкивались с сильным буллингом от одноклассников, но постоянно подвергались насилию со стороны родных. Американские исследователи говорят, что выявили всего несколько общих особенностей таких преступников: чаще всего они долго готовятся к преступлению, даже сообщая о нем предварительно узкому кругу людей. 

«Подавляющее большинство совершивших нападение людей страдали от клинической депрессии, — говорит Дэйв Каллен. — В подростковом возрасте депрессию можно обнаружить — провести несложное анкетирование. Это может сделать кто угодно кроме родителей: дети часто обманывают их, защищая себя или не желая испытывать чувство вины».

Можете величать меня исчадием ада

«Колумбайн» — это название школы в американском штате Колорадо, где 20 апреля 1999 года произошло массовое убийство. Школьники Дилан Клиболд и Эрик Харрис заложили бомбы в столовой, после взрыва они планировали расстрелять выбегающих на улицу одноклассников и учителей. Впрочем, взрывные устройства не сработали, поэтому подростки, вооружившись ружьями, карабином и пистолетом, устроили бойню внутри школы. Убив 13 человек, они застрелились сами. 23 человека получили ранения.

Другие ученики «Колумбайна» рассказывали, что сверстники травили Клиболда и Харриса, обзывая их «неудачниками» и «пидорами». «Я могу понять, как эти парни могли легко получить много насилия — не всегда физического, а просто словесного. Кто-то случайно проходил мимо в холле и говорил: «Привет, приятель, хорошая помада», — просто мелочи, которые, я думаю, накапливаются со временем», — вспоминал один из студентов. По его словам, травлей занимался не один ученик или конкретная группа, буллинг в школе был систематическим.

Массовое убийство освещалось в американских медиа максимально подробно: всего через 40 минут после первых звонков об атаке в экстренные службы CNN начал прямую трансляцию с места событий, а местный телеканал вел съемку с вертолета. Спустя 20 лет Atlantic назвал шутинг в «Колумбайне» «зрелищем национального масштаба». В конце концов слово «колумбайн» стало эвфемизмом для обозначения любой стрельбы в школах.

В России похожее по уровню медийности и числу жертв нападение на учебное заведении произошло в октябре 2018 года. 18-летний студент Керченского политехнического колледжа Владислав Росляков пришел на пары с бомбой, самодельными гранатами и помповым ружьем. «У Влада идея-фикс. Он хочет во что бы то ни стало детальнейше повторить «Колумбайн»», — говорится в начале фильма Baza, вышедшего в годовщину расстрела.

Росляков устроил взрыв в столовой, после которого расстрелял студентов и преподавателей колледжа. Вскоре здание опустело и он ушел в библиотеку, чтобы застрелиться — как и Клиболд с Харрисом. Погибли 20 человек, не считая самого Рослякова. В списке жертв пятеро работников колледжа, все остальные — студенты. Еще 67 человек, по официальным данным, были ранены. Это самое большое число жертв среди всех шутингов в России.

Несмотря на план Рослякова, расстрел в Керчи не во всем повторял «Колумбайн», зато освещался в медиа почти так же активно. К вечеру 18 октября о массовом убийстве знали все. Записи с камер наблюдения, на которых Росляков бродит по коридорам и вскидывает ружье, по телеканалу «Вести.Крым»; события в Керчи обсуждались в прямом эфире «Пусть говорят» с Андреем Малаховым. Ситуацию прокомментировал даже Владимир Путин, он назвал трагедию «результатом глобализации» и посетовал, что в интернете мало «интересного, полезного» контента для молодежи: «Молодые люди с неустойчивой психикой каких-то лжегероев себе создают».

Через несколько дней «Проект», что государственным агентствам и телеканалам негласно запретили сравнивать атаку на керченский колледж с «Колумбайном» — это было сделано для того, чтобы не допустить появления «лишнего интереса» к массовым убийцам.

Впрочем, «глобализация» и «лишний интерес» к теме массовых убийств — не единственные версии. Студент Росляков, как и вдохновившие его американские подростки, страдал от травли в колледже. «В чем причина в Керчи? Унижение на основе разного имущественного положения. Этого мальчика в Керчи постоянно унижали одноклассники», — говорил глава Следственного комитета Александр Бастрыкин спустя полгода после нападения.

Сложней всего было найти тротил и запал

В 2018 году в Национальном психологическом журнале вышла статья о причинах и механизмах массовых убийств в учреждениях образования. Авторы изучили все случаи нападений на российские школы и колледжи с 2014 по 2018 год: в зависимости от подхода к оценке и различий в оружии, таких инцидентов они насчитали от 15 до 19. Один из авторов статьи, доктор психологических наук Денис Давыдов, рассказывает «Медиазоне», что занимался темой «колумбайна», работая в Городском психолого-педагогическом центре Москвы.

«Заказа не было от руководства, и никто не одобрял эту деятельность. Никому это особо не надо было», — говорит Давыдов.

По его словам, силовики и чиновники не рефлексируют о причинах школьных расстрелов и решения ищут «в понятных для них областях» — в первую очередь, в новых запретах («поставить заборы, натянуть колючую проволоку, поставить металлоискатели»). Именно такая реакция последовала после атаки на колледж в Керчи, когда основные предложения чиновников касались усиления охраны школ и ужесточения правил владения оружием. Генпрокуратура пошла дальше и предложила вообще запретить освещать «преступления подростков» в медиа.

В Благовещенске силовики отреагировали на стрельбу в колледже уголовными делами — но не против студента, который застрелился, убив одного человека, а против директора ЧОП и охранника. Следователи придрались к оформлению документации и отсутствию металлодетекторов на входе в колледж — только из-за этого студент Даниил Засорин смог пронести на занятия ружье, считает СК.

Второй типичный вид реакции на шутинг — объявить школьника «ненормальным». «И тут же в средствах массовой коммуникации появляются психиатры, которые очень успешно находят диагноз. Диагноз всем известный», — говорит психолог Давыдов.

Тема психических заболеваний, к примеру, стала ключевой в деле москвича Сергея Гордеева, устроившего 2014 году стрельбу в школе № 263 района Отрадное — это был первый в России шутинг с жертвами. 15-летний Гордеев принес в школу два отцовских ружья, застрелил учителя географии, полицейского и в итоге сдался силовикам.

Гордеева признали невменяемым: психиатры поставили подростку диагноз «параноидальная шизофрения» и сочли, что он нуждается в «срочном лечении»;в марте 2015 года суд признал подростка виновным и отправил на принудительное лечение. Гордеев освободился из психиатрической больницы еще в 2017 году — его перевели на амбулаторное наблюдение. Адвокат Игорь Трунов, защищавший Гордеева в суде, позже настаивал, что экспертиза недействительна, а его подзащитного лечить не от чего, так как он абсолютно здоров.

«Хорошо сказать: во-первых, он дурак или какой-то сумасшедший, с психическими отклонениями. Второе: есть какая-то безалаберность должностных лиц. А реальность, конечно, сложнее намного», — резюмирует Давыдов.

В действительности никакого четкого психологического портрета школьного стрелка не существует, добавляет он. В начале двухтысячных Секретная служба и министерство образования США провели крупное исследование нападений на школы, но так и не смогли перечислить универсальные для всех «колумбайнеров» характеристики.

Снайперы мелькают в окне

Образы Харриса и Клиболда были очень яркими: подростки пошли на убийство в длинных черных плащах, перчатках и очках. На кадрах с камер видеонаблюдения в Харрис расхаживает по школе в черных брюках-карго и белой футболке, поверх которых надета разгрузка, его стиль спустя почти 20 лет повторит крымчанин Влад Росляков. А бурятский школьник Антон Б. для резни в своей школе выбрал футболку рок-группы KMFDM — такую же носил Дилан Клиболд.

Вокруг расстрела в «Колумбайне» сформировалась своеобразная субкультура — поклонники американских подростков стали называть себя «колумбайнерами» и вести блоги, например, на Tumblr — поиск по сервису выдает тысячи постов с хэштегами #columbine, #ericharris и #dylankleabold.

Со временем сообщества «колумбайнеров» появились и в российском «ВКонтакте». Власти и силовики заинтересовались ими после января 2018 года, когда с разницей в несколько дней нападения произошли в трех российских школах: в Улан-Удэ, Челябинской области и Перми. Уже к концу месяца Роскомнадзор рапортовал, что администрация «ВКонтакте» удалила девять «колумбайн-сообществ и посты схожей тематики с четырех страниц» (несмотря на это, через несколько месяцев журналистка РИА «Новости» написала статью о «внедрении» в эти паблики).

Вскоре депутат Ирина Яровая, известная своими запретительными инициативами, внесла в Госдуму законопроект о немедленной досудебной блокировке пабликов о «Колумбайне». Закон был принят достаточно быстро, Путин подписал его спустя семь месяцев, в декабре 2018-го.

«Защищая детей от вовлечения в преступное сообщество, мы решаем двуединую задачу: во-первых, не позволяем самого ребенка сделать преступником, склонить его к совершению преступлений, а во-вторых, защищаем ребенка, не позволяя сделать его жертвой преступления», — писала Яровая о «колумбайн-сообществах».

Тем не менее, паблики, посвященные «Колумбайну», продолжали в том или ином виде существовать. К ноябрю 2020 года «ВКонтакте» открытых тематических групп почти не осталось (заметки о стрелках из «Колумбайна» перекочевали в сообщества о серийных убийцах). Несколько аккаунтов о школьных шутингах можно найти в инстаграме — в основном, в них не больше сотни подписчиков, а слова «колумбайн» их авторы избегают. Гораздо больше колумбайн-контента можно найти в TikTok — короткие ролики, обыгрывающие атаку на школу, снимают подростки из разных стран, в том числе из России.

Виноваты видеоигры

Трагедия в «Колумбайне» повергла Америку в шок: исследователи отмечают, что школьная бойня даже вытеснила из массового сознания теракт в Оклахома-Сити (на тот момент — крупнейший в истории США), вторую годовщину которого Харрис и Клиболд поначалу выбирали днём для нападения.

Пытаясь назначить виновных, общественность сваливала ответственность на индустриальный металл и Мэрилина Мэнсона (тот к 1999 году окончательно стал всеамериканским жупелом), фильм «Прирождённые убийцы» (который, строго говоря, высмеивает медийный культ «Бонни и Клайда») и «жестокие видеоигры, пропагандирующие насилие» (отметим, что реалистичность видеоигр в то время была сравнительно невысокой). Когда стало известно, что психиатр, наблюдавший Харриса, прописал ему лекарство, некоторые заподозрили, что отказ от антидепрессанта мог вызвать у подростка вспышку агрессии, однако версия не подтвердилась: вскрытие показало, что Эрик продолжал его принимать.

Куда более прозаичные причины — озлобленность двух подростков, из которых один (Харрис) жаловался на депрессию, гнев и мысли о суициде, а второй (Клиболд) подвергался травле со стороны одноклассников — стали очевидны уже через год: проведя исследование похожих инцидентов, выяснили, что две трети из них были связаны с буллингом.

Однако такое объяснение не давало обывателю ни стрелочника, на которого можно повесить ответственность за трагедию, ни простого ответа на вопрос, как можно предотвратить школьные расстрелы в будущем. Как следствие, легенда о «Колумбайне», подогретая СМИ и законсервированная интернетом, зажила собственной жизнью. Появились колумбайнеры.

На что родителям следует обратить внимание

• Семейный уклад – базис для любого ребенка. Именно в семье он получает информацию об окружающем мире, развивается. Родители являются первым и главным авторитетом в глазах ребенка, а семейные традиции и правила представляются ребенку самыми правильными. Дети, воспитывающиеся в семьях, где царит недоверие, насилие и жестокость, несут подобную схему общения в общество. Стоит заметить, что в России нападения чаще совершаются с использованием холодного оружия. Это объясняется тем, что в нашей стране огнестрельное оружие не легализовано – нож подростку достать проще, чем пистолет.

• Агрессия в подростковом возрасте является практически типичной поведенческой особенностью. В большинстве случаев за повышенной агрессивностью подростка стоит защитный механизм, который срабатывает, чтобы защититься от окружающего мира. Стоит заметить, что агрессия бывает и пассивной, внутренней, при этом внешне подросток остается спокойным. Практически про всех «школьных стрелков» одноклассники потом говорили: «Он был такой тихий – мы и предположить не могли, что он на такое способен!» Такая пассивная агрессивность может появиться, если подростку не хватает внимания родителей, которые не интересуются его жизнью, увлечениями, проблемами, а также из-за игнорирования его сверстниками.

• В подростковом возрасте общение со сверстниками приобретает первостепенное значение. В этот период подростки часто меняют друзей, ища «свою компанию» – ту, в которой будут приниматься переживания и установки подростка. Если общения нет или с ним имеются проблемы, то у подростка можно наблюдать появление серьезных психологических проблем. Задача родителей – помочь ребенку решить проблему общения со сверстниками, определить причину возникновения разногласий.

• Если вспомнить резонансный случай стрельбы в школе «Колумбайн», то можно проследить четкую тенденцию: подростки, расстрелявшие своих одноклассников, являлись жертвами буллинга – травли в школе, которая продолжалась достаточно долгое время. Безусловно, такая ситуация психологического (и физического) насилия не могла не оставить свой отпечаток на психике детей – они были психологически травмированы, и эта травма ежедневно влияла на их психологическое состояние и вызывала некие поведенческие особенности. Травля может быть прямой – когда ребенка бьют, обзывают, дразнят, портят его вещи или отбирают деньги, а может быть и косвенной – распространение слухов и сплетен, бойкотирование, манипуляция дружбой («Если ты дружишь с ней, мы с тобой не друзья»).

• Психическое здоровье

  Комплексная психолого-психиатрическая экспертиза подтверждает, что школьные стрелки нередко имеют психиатрические диагнозы. Стоит заметить, что диагноз не является причиной такого страшного поступка, как скулшутинг. К сожалению, многие родители, опасаясь осуждения окружающих, игнорируют рекомендации детских психологов и не обращаются за психиатрической помощью.

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

Самое важное – контакт со своим ребенком. Когда ребенок достигает подросткового возраста, уже поздно начинать его устанавливать: это нужно было делать намного раньше – с рождения

В подростковом возрасте родитель должен стать для ребенка другом, с которым можно поделиться своими переживаниями и не бояться быть отвергнутым. Именно чувство отверженности собственными родители может толкнуть тинейджера на такой страшный шаг, как стрельба в школе. Любите своих детей, будьте к ним внимательны и принимайте их такими, какие они есть!

Екатерина Сафонова

Велико ли влияние друзей на вашего ребенка?

Наверняка, у вашего ребенка есть друзья. У кого-то их меньше, у кого-то больше, но так или иначе компания, которая окружает человека, влияет на него. Велико ли влияние друзей на вашего ребенка? А может быть, для него важнее ваше мнение? И не растворяется ли во влиянии окружающих личность самого ребенка? Ответить на эти вопросы поможет наш тест.
Пройти тест